Инок59
Я отпускаю эпоху с миром,
Канву отринув, суетных страстей.
Печаль и радость сумрачных кумиров,
Что кровь народную, подобием вампиров,
Скрывают в сводках лживых новостей.
Уже давно расставлены все смыслы,
Но спит народ, не в силах сделать шаг,
Душонки многие от алчности прокисли,
А страх за суетное атакует мысли,
Чем пользуется «либеральный враг».
Нам «попускает Бог» за аморальность,
За слёзы сирот, равнодушие и тлен,
А мы «жуём», за скрепы и ментальность,
Воркуем власть мол, данная реальность,
И прячемся «под юбкой» от проблем.
Видна как на ладони, суть холопа
«Ломаем шапки» пред начальством, как всегда.
Нас привлекала сытая Европа,
Но изменить в реальности хоть что-то,
В нас не было стремленья никогда.
Какой набат, должен ещё случиться,
Чтобы отверзлись, души и сердца.
К нам «мерзость запустения» стучится,
А мы не можем Богу поручиться,
Что мы достойны чести и Лица…
* * *
Прощай эпоха, мы тебя достойны,
И нечего на зеркало пенять.
Мы столько жизней потеряли в войнах,
Что много раз могли сказать довольно,
И научиться вновь, любить и созидать…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
